Как устроить мужа в хорошую колонию? Так же, как ребенка в хорошую школу Ничто в России так не похоже на зону, как обычная средняя школа. И наоборот. Пытаюсь сейчас найти хоть одно отличие — и не нахожу. Во-первых, зоны, как и школы, бывают плохие и хорошие. В хорошую зону все хотят попасть, в плохую попадают те, о ком не заботятся родители и жены. Как и в хороших школах, в хороших зонах есть контингент, который попадает туда просто так, по месту прописки. Потому что нельзя не принять ребенка — в смысле осужденного, — который прописан через улицу. То есть, конечно, зона — как и школа — может отвертеться в особо выдающихся случаях. Во-вторых, поступление в хорошую школу стоит денег, как мы все знаем. Так или иначе, в той или иной форме, но стоит. Когда близилось окончание судебного процесса над моим мужем, я, конечно, озаботилась поступлением в хорошую зону. Дважды я проходила все это со своими детьми — правда, речь все же шла о хорошей школе. Когда занялась поступлением мужа в хорошую зону, этапы оказались примерно те же. С большим отличием: хорошая зона стоит куда как дороже. Хорошая зона добывается двумя путями: через тюрьму (считай, подведомственный детский сад) и через УФСИН (то есть через РОНО). В СИЗО в зависимости от количества осужденных в изоляторе формируются этапы: раз в месяц, раз в две недели, раз в неделю. Этап идет в определенную область, там уже раскидывают по зонам, из местного централа, но в тюрьме обычно все уже знают, кто куда поедет. В смысле знают это начальники, и почему-то тайна сия велика есть — теоретически, вплоть до прибытия на зону, заключенный не знает, куда его везут. Естественно, интересующиеся арестанты путем небольшого подкупа тоже быстро узнают, куда они едут, а путем большого подкупа — уже родственниками — на маршрут можно влиять. То есть попасть в тот или иной этап. Конечно, можно пойти официальным путем и добыть обращение депутата, члена Общественной палаты, замгубернатора — что вот, дескать, отправьте конкретного соколика к нам, он нам нужен, например, для местного ансамбля песни и пляски, для тюремного конкурса талантов. На таковое обращение в тюрьме не слишком обращают внимание. Можно — и я знаю много таких случаев — быстро, стремглав купить хибару или домик в интересующей местности, туда срочно прописываются мать или жена, и осужденный как бы становится местным жителем. Кстати, такие хибары обычно быстро становятся известны интересующимся родственникам — например, мать одного очень приличного человека, попавшего в Бутырку, предложила мне совершенно бесплатно прописаться к ней, в только что купленную ею тысяч за 20 рублей хибару на окраине города Алексин. Но к тому времени я и мой муж — а также, кстати, сын этой дамы — приняли активное участие в свержении существовавшего тогда на Бутырке начальства (начальник был уволен через пару месяцев): писали жалобы в прокуратуру, ходили в УФСИН и т.д., так что о сотрудничестве с тюрьмой и речи быть не могло. Многие предпочитают не связываться с тюрьмой и подкупать УФСИН. Сразу подчеркну: очень много могу рассказать, да и рассказывала уже, что творилось во ФСИН до крупной кадровой перетряски, случившейся в конце прошлого года. Сейчас ничего плохого пока сказать никак не могу. А тогда, в начале прошлого года, ко мне практически сами потянулись посредники от работников ФСИН с разнообразными интересными предложениями. Самый серьезный запросил 25 тысяч долларов за хороший этап. Человек среднего уровня, влияющий на формирование этапов, объявил 150 тысяч рублей. Но к тому времени я зареклась хоть копейку давать тюремщикам, ментам или доблестным работникам системы ФСБ. И всем советую делать так же — посылать сразу. И не потому, что так сильно к тому времени вырос мой моральный уровень и гражданское понимание, а потому, что я сообразила: можно сделать куда как больше в открытую, с написанием заявлений о вымогательстве и жалоб. Да, на серьезные обвинения в коррупции мне так до сих пор никто и не ответил, а вот по мелочам — помогает. Крупное начальство предпочитает сдавать зарвавшуюся мелочь, а скандалиста быстро сплавить, лучше в место потише и не самое безобразное, чтобы там тихо сидел. Так нас и сплавили быстро в очень хорошую зону — как раз в ту, за которую просили 25 тысяч. В-третьих, чем лучше зона, тем больше надо сдавать на общественные нужды и подарки учителям, ой, в смысле товарищам начальникам. Ремонт учреждения делается исключительно за счет родственников. И с питанием вопрос можно решитьы путем отдельного перечисления денег частным лицам. Здесь пока не буду подробности рассказывать: не перевели бы на баланду, а на ней долго не протянешь. В-четвертых, в зонах, как и в школах, есть много секций и кружков, есть даже отчетно-перевыборные собрания по секциям. В хороших зонах, как и в хороших школах, они действительно работают, а не существуют исключительно для отчетности. Поэтому в спортивном кружке вы действительно будете играть в футбол или в теннис, а в образовательном вас поучат английскому. Как и в школе, на зонах тоже есть профориентация и возможность получить профессию — но это, сами понимаете, не для отличников. В-пятых, на зоне, как и в школе, есть свои двоечники и отличники, любимцы учителей и гордость школы, и те, кого лучше прятать от комиссий. Есть и учителя — кто-то хороший и правильный, кто-то номер отбывает. Как и в школе, ты учишься сам и выбираешь, чему именно ты учишься. Выбираешь друзей и соображаешь потихоньку, кем быть после школы. Как и в школе, часто это решают за тебя. О чем — в следующую среду.
